В конце прошлой недели состоялся государственный визит в Россию президента Таджикистана Эмомали Рахмона. Согласно канонам дипломатического протокола, это высшая форма международных контактов: руководителю страны полагается наносить такие визиты в интересующие его государства только один раз.
Эмомали Рахмон до сих пор не был в России с государственным визитом. Даже подписание Договора о союзническом взаимодействии состоялось в ходе "простого" официального визита президента Таджикистана в РФ. А вообще встречи лидеров России и Таджикистана в последние годы отнюдь не редкое явление – только в этом году президенты встречались, не считая нынешнего визита, шесть раз.
Что же заставило Рахмона не откладывать более осуществление "высшей формы" контактов с РФ? Чтобы понять это, надо обратиться к основной тематике визита. В центре внимания были проекты в сфере гидроэнергетики, положение таджикских трудовых мигрантов в РФ и военное сотрудничество. По всем этим вопросам Таджикистану нужно было чего-то добиться от российской стороны, сдвинуться с мертвой точки. Потому и понадобился именно государственный визит. Но выстрел оказался холостым.
Начнем с энергетики. Минувшим летом Медведев и Рахмон присутствовали на торжественном запуске 4-го гидроагрегата ГЭС "Сангтуда-1". Этот долгострой "висел" еще с конца 80-х годов прошлого века, и лишь осенью 2004 г. Россия и Таджикистан договорились о его завершении. Теперь на очереди Рогунская ГЭС вместе с грандиозной плотиной, Нурекская ГЭС, а также несколько меньших гидроэлектростанций. Но тут дело застопорилось, хотя еще в 2004 г. Россия обязалась вложить в строительство этих объектов $2 миллиарда. Так и не вложила. Почему? Дело в том, что Таджикистан решил оставить будущие объекты полностью в своей госсобственности, а российские компании на таких условиях работать не хотят. Кроме того, таджикская сторона до сих пор не проплатила свою 25%-ную долю в Сангтудинской ГЭС.
Одним словом, энергетическое сотрудничество получается однобокое: таджикская сторона, как во времена СССР, хочет выступать исключительно в роли получателя благ. Своего рода "компенсацией" Душанбе считает предоставление "Газпрому" возможности разведывать и разрабатывать нефтегазовые месторождения в республике. Но это удовольствие сомнительное: бурить придется в сложнейших сейсмогеологических условиях, а потенциальные газоносные объекты (всего, по оценкам геологов, там может залегать до 80 млрд кубометров газа) находятся на больших глубинах (5-7 километров). Тем не менее, в Душанбе понимают, что российские компании будут стремиться сохранять свое присутствие в добывающей отрасли Таджикистана, который богат полезными ископаемыми. Поэтому почва для диалога есть, а государственный визит должен был придать ему хороший импульс. Придал ли? Сложно сказать, но, по крайней мере, видимых последствий нет: никаких соглашений в сфере энергетики подписано не было.
Другой целью визита Рахмона было окончательное определение статуса 201-ой российской военной базы, дислоцированной в Таджикистане. Точнее, переход на платную основу ее пребывания в стране. Пример Киргизии, успешно торгующейся по поводу военных баз то с Россией, то с США, не давал последнее время покоя таджикистанскому руководству. И оно не выдержало: тоже потребовало денег за базу.
Недавно Эмомали Рахмон сделал прозрачный намек Москве, заметив, что США хотят разместить в Таджикистане свою базу и готовы платить за нее $200 млн в год. Затем Минобороны Таджикистана организовало утечку информации о том, что Душанбе хочет получать $300 млн в год за пребывание российских военных на его территории. Официальные источники эту информацию пока не подтвердили и не опровергли. В таджикистанском МИД накануне визита отметили, что "никто не собирается торговаться". И действительно, не тот случай – все-таки, государственный визит, высокие слова о союзнических отношениях... Стоит ли торговаться из-за нескольких сотен миллионов?
Тем не менее, и по вопросу о базе ничего конкретного в ходе визита решено не было. Президенты всего лишь поручили профильным министерствам "проработать предложения" о развитии военного сотрудничества, включая вопросы функционирования 201-ой базы. Впоследствии российский министр обороны Анатолий Сердюков подчеркнул, что до 2014 г., когда истекает срок действия соглашения по 201 РВБ, никаких решений в этой области приниматься не будет, а сумма в $300 млн "вообще не обсуждается".
Так что Эмомали Рахмон, можно сказать, зря потратил свой единственный государственный визит в Россию. Рядовым таджикам повезло больше, чем их президенту: Дмитрий Медведев публично обещал упростить миграционные правила для таджикских гастарбайтеров в РФ. Это чрезвычайно важная новость для всей экономики Таджикистана: по оценкам экспертов, в РФ трудятся от 1 до 2 миллионов таджиков, которые присылают на родину ежегодно свыше $4 миллиардов. Если Таджикистану удастся сохранить и в большей степени легализовать этот источник поступления валюты в страну, то можно считать, что госвизит все-таки прошел не зря.
