Lehman Brothers был первым, кто упал, и единственным, кого правительство США решило не поднимать, пишет Дело. Теперь эксперты спорят, избежал бы мир такого глубокого кризиса, если бы американские власти год назад спасли Lehman. Доказать ничего невозможно. Но ясно одно - после краха этого инвестбанка Вашингтон понял, в каком направлении надо двигаться, чтобы финансовые рынки продолжали работать.
Если бы не это, власти вряд ли провели бы стресс-тесты финучреждений, не узнали бы риски компаний и кого надо спасать. Между тем, спровоцировавшие финансовый кризис инвестбанки стали не только «мишенями» кризиса. Они дали импульс развитию новых тенденций на финансовом рынке. Причем противоположных.
Эффект домино, благодаря которому с дистанции сошло немало финучреждений, привел к росту слияний и поглощений между инвестиционными и коммерческими банками: Merrill Lynch и Bank of America, Bear Stearns и JP Morgan Chase, Fortis Bank и BNP Paribas... При этом покупатели приобретали не только активы, но и возможность получить от государства более крупные суммы на рефинансирование и поддержку. А значит, увеличивали свои шансы на выживание. Самой крупной из этих сделок стало поглощение Merrill Lynch стоимостью $38,25. В результате активы одного из крупнейших инвестиционных банков США Bank of America выросли до $2,25 трлн.
В то время как инвестбанки укрупняются и концентрируют капитал, все большей популярностью начинают пользоваться мелкие специализированные компании, предоставляющие те же услуги, - инвестиционно-банковские бутики. Они пережили кризис намного лучше, чем крупные инвестбанки, и вышли из него не с потерями, а с преимуществами. Например, бутики M&A уже начали отвоевывать у «гигантов» рынок слияний и поглощений. Если в 2008 году бутики M&A получали 12% всех гонораров на рынке, то в этом году их доля выросла до 14% - исторического рекорда. В то же время доля гонораров пяти крупнейших инвестбанков США сократилась с 56,3 до 52,8%.
Мелкие инвестбутики провели крупнейшие сделки в первой половине 2009 года. Evercore консультировал Wyeth относительно его $68-миллиардного поглощения компанией Pfizer. Gresham был одним из трех консультантов, которые работали на BHP Billiton по поводу его СП с Rio Tinto на $58 млрд. Lazard помогал Xstrata бороться за объединение с конкурентом Anglo American. А Moelis & Company помог американскому изготовителю пива и безалкогольных напитков Anheuser-Busch «продаться» за $52 млрд. бельгийской Inbev of Belgium и консультировал интернет-портал Yahoo! как отразить попытку поглощения компанией Microsoft. В целом топ-10 бутиков заработали, по данным Dealogic, $721 млн. на гонорарах от сделок M&A в первом полугодии.
Теперь потрепанные кризисом Citigroup, Bank of America и JPMorgan Chase ощущают конкуренцию со стороны Evercore Partners, Lazard и Rothschild.
Если раньше размер инвестбанков был преимуществом, то сегодня он стал синонимом неповоротливости. Работая в различных направлениях, эти банки, даже справившись с кризисными явлениями в одном секторе, в целом остаются среди тех, кто не справился. Вдобавок они сильно зависят от объема плохих активов на балансе. К тому же с началом кризиса вырос спрос на непредвзятые советы, которыми банки-гиганты с многомиллионными клиентами похвастаться не могли. Именно эту потребность удовлетворяют инвестиционные бутики.
Впрочем, эксперты полагают, что тенденция к усилению влияния инвестиционных бутиков - лишь временное явление. По крайней мере, если они не будут постоянно увеличивать продуктовый ряд, подчеркивает Кен Моэлис, глава Moelis & Company.
Если бутики остановятся, то после кризиса восстановившиеся и подпитанные свежим капиталом гиганты инвестбанкинга снова их потеснят.
